— Сам думай! — дернулась Полита, взмыла вверх, но уйти в свой мир не смогла. Прореха была закрыта.

Она попыталась было рвануть в сторону той, что я сделал, но Шанс взлетел и преградил ей путь, покачал своей огромной головой, словно ставя духу в укор, что она отказывается говорить с новым главой ее рода.

Я вспомнил, что с Посивой таких проблем не было. Но это, видимо потому, что я сразу попал в сферу времени — место силы духа и там отдал духу каплю своей крови. Мне пришлось напрячься, чтобы воскресить в памяти то, что говорится у Буянова по поводу посвящения Политы. Кажется, там не было особой конкретики, только что-то про Карпаты. Судя по всему, место силы этого духа было там. Вот только как так вышло? Расстояние от Киева до Восточных Карпат, если мне не изменяет память, километров пятьсот. Может Буянов что-то напутал? Карпаты явно были за пределами Российской Империи.

— Говори! — приказал Шанс. — Или хочешь навсегда в этом мире остаться?

Полита зашипела, словно разъяренная змея и зло уставилась на Шанса.

— Как ты смел пойти против своих!

— А кто сказал, что я иду против них? Уж не Шалок ли? — усмехнулся Шанс. — Говори или, клянусь Силой, породившей нас, я тебя заставлю тут сдохнуть!

— Эй, полегче! — вмешался я. — Я только обрел нового покровителя, а ты ее уже убить угрожаешь.

Я пытался сделать серьезное лицо, но мне это не удавалось. Не то, чтобы я имел что-то против Политы, ну, кроме того, что несколько минут назад она меня пыталась убить. Просто, если уж проиграл и связан условиями, то будь добр выполнять обязательства. Или, если не собираешься этого делать, то готовься сдохнуть или отойти в сторонку.

Судя по поведению Политы, я предполагал, что она просто артачится. Не собирается она идти против меня, по крайней мере прямо сейчас. Да уж, повезло мне с покровителями. Ну хоть Шанс на моей стороне. И об этом, кстати, с ним стоило бы поговорить. Раз уж я вляпался во все это, то расклад сил надо выяснить. До тех пор, пока мы сидели в песочнице, эта информация не была столь жизненно необходимой, а теперь стала.

Я видел, что Роман ходит где-то на периферии моего зрения и выясняет потери своего отряда. Видел, что из леса, вернулась Настя, так и не ускакавшая в деревню, хоть я и велел. Сейчас все они были где-то далеко от меня, от тех проблем, что стояли передо мной. Были рядом физически, но отошли на второй план. Ровно до тех пор, пока я не выясню все свои вопросы. И уже потом мы сможем поговорить. Вот с друзьями и с девушкой мне повезло, в отличии от духов.

— Так что, где твое место силы? — спросил я у Политы. — Будем сотрудничать или посажу на голодный паек. В мир духов я тебе отпущу, не нужны мне тут сумасшедшие духи, мечущиеся над землей. Но вот силы не дам, а без общения со мной, без моих вызовов, ты засохнешь. Я знаю это. Вам нужны мы точно так же, как и вы нам. Так что, предлагаю сотрудничать в рамках договора, который твой дед заключил с моими предками.

— Тот договор был бесчестным! — парировала Полита, но уже не так яростно.

— Что-то мне подсказывает, что это не так. Без него, возможно, не было бы нас, но это не факт. Люди бы воевали, но выжили. А вот вас… — я замолчал на миг. — Вас бы уже не стало!

Шанс как-то подозрительно на меня посмотрел, но ничего не сказал.

Полита задумалась. Я ждал. Не стоит торопить человека, хорошо не человека — духа, когда он готов согласиться. Пусть немного подумает.

— Хорошо, — наконец произнесла Полита. — Мое место силы не в Карпатах, как решил Буянов. Его ввели в заблуждение. Мое место силы недалеко от Киева.

— Отлично! А теперь на счет посвящения.

Полита напряглась, но не двинулась с места.

— Это ведь не правда, что посвящение должно проходить только там, — высказал я предположение, но придав голосу максимально возможную уверенность. — В месте силы проще, но оно вовсе не обязательно.

Дух молчала. Зато Шанс развернулся и с еще большим интересом стал наблюдать за происходящим.

— Я могу создать разрыв в материи мироздания прямо здесь и отпустить тебя в мир духов. Я могу дать тебе свою кровь, и ты получишь полагающуюся тебе жертву. Но посвящение — это некий ритуал. Он важен так же, как кровь. Он имеет силу ничуть не меньшую, чем сам договор. И если для Шанса это одно, для Посивы другое, для тебя что-то третье. Что?

— Ты умен, — произнесла Полита и усмехнулась. — Вот только ты многого не знаешь. А помогать тебе в этом я не собираюсь. Отпусти меня и, возможно, позже мы поговорим. Я ведь существо женского рода, а у вас не принято мучить женщин.

Последнюю фразу она произнесла с гордостью. Так, словно это было действительно важно.

Я посмотрел на Политу. Она была красива, с точки зрения человека. Большие серые глаза, на худощавом лице. Чуть широкие скулы, чувственный рот, аристократический нос. И слегка надменное выражение лица. Этот дух выбрал себе образ настоящей женщины. Не кокетка с огромным декольте, которая каждым движением намекает на свою сексуальность. Не холодная надменная аристократка, хоть и этого было предостаточно в образе Политы. Я бы сказал, она выглядела, как княгиня древних Русичей. И если убрать тот взгляд, которым она одаривает меня, то можно даже сказать, что она добрая и мягкая. В голове вдруг всплыл какой-то образ из старых фильмов. Когда одетые в простые платья девушки плетут венки и надевают их друг-другу на головы, что-то поют. Что-то тягучее, напевное и томительно грустное. Откуда взялся этот образ в голове, я не знал, но вдруг понял, где искать подход к Полите.

— Шанс, последи, чтобы это существо женского рода не свалило отсюда. Хочу кое-что попробовать.

Я принялся озираться в поисках каких-нибудь цветущих растений. Нашел несколько чудом уцелевших одуванчиков и еще каких-то мелких желтых цветов. Присел, из травы послышался стрекот кузнечиков. Я сорвал желтые цветы, а заодно и одуванчики и, как умел вплел в венок, укрепив его стеблями оставшихся на поле скошенных колосьев. Получилось так себе, но за неимением лучшего сойдет.

Полита наблюдала за моими действиями с какой-то странной тоской.

Взяв венок в руку, я отошел чуть подальше к деревьям. Представил над своей головой огромный клинок и рассек им синие жгуты, стягивающие ткань мироздания.

— Подойди ближе, — обратился я к духу юго-западного ветра.

Полита, к моему удивлению, больше не сопротивлялась. Спустилась на землю и уже, вышагивая по осенней пожухлой траве, подошла ближе. Я только сейчас заметил, что она босиком. Подняв глаза, увидел, что и платье изменилось. Из чего-то праздничного и вычурного, как она в таком в бой-то пошла, оно стало простым белым. Словно передо мной стояла обычная девушка. Кажется, даже лицо стало выглядеть моложе. Волосы из собранных в какую-то сложную прическу стали распущенными и теперь спадали почти до талии.

Я собрал еще немного соломы с земли и сплел из нее небольшое колечко, что можно было надеть на палец. К чему и зачем все это, а главное откуда оно взялось в моей голове я не понимал, но уже словно был в потоке, руки сами собой что-то делали.

Полита подошла ко мне почти в плотную. Я видел, как под платьем часто вздымается ее грудь, слышал дыхание. Выражение глаз тоже изменилось. Сейчас девушка смотрела на меня с легкой усмешкой. Какая-то хитринка была в ее взгляде. Он приковывал к себе, затягивал в серый омут. Я глянул на Настю. Девушка стояла рядом с Романом и смотрела на меня. В ее глазах я увидел тревогу. Миг и притяжение серых глаз Политы исчезло. Словно наваждение прошло.

— А ты везучий, — шепотом произнесла дух.

Я ничего не ответил. Больше той притягательности во взгляде не было. Околдовать она меня пыталась что ли?

Подойдя вплотную к Полите, я протянул ей венок, но она не взяла его, а только чуть склонила голову. Я надел венок на нее. Затем достал нож и уколол себя, позволив вытечь ровно одной капле крови. Обмакнул в нее соломенное колечко. Трава мгновенно впитала красную каплю.

— Ты будешь моей? — спросил я у Политы.