— Оставайтесь, — предложил я историку. — С умным человеком всегда приятно побеседовать, а у меня к вам много вопросов.

Буянов заинтересованно на меня посмотрел.

— Вопросы, молодой человек, это хорошо, — тоном профессора в университете произнес историк. — Когда есть вопросы, на них найдутся и ответы. Даже, если не у меня.

— Так что, останетесь?

— Конечно! Куда мне идти?

— Я так понимаю, что и у вас есть вопросы? — спросил я, вспомнив взгляд Буянова на клинок Вона.

— И у меня есть.

— Пока ждем Романа Дмитриевича не расскажете, что вы знаете об осколках духов? Один из таких вы сегодня видели в действии, — я решил брать быка за рога.

— Хорошо, — согласился историк, — Клинок Вона легендарный артефакт. Не думал, что он у нас в империи находится. А еще меньше верил, что найдется тот, кто его заставит работать. Тут ведь особое знание нужно.

Я кивнул, понимая, о чем он говорит. Лин знал, как пользоваться клинком, иначе нам никогда бы не догадаться о скрытых возможностях.

— Ты знаешь откуда берутся эти осколки? — спросил меня Буянов.

— Только из легенд, — ответил я. — Мол в критической ситуации, дух может оставить свою часть в нашем мире. Если ее суметь сохранить, то в дальнейшем можно научиться использовать. Вот только я не представляю, много ли таких осколков в нашем мире имеется.

— Достаточно много. Да, в целом ты прав. Но сохранить осколок не так-то просто. Вон, по легенде, лишился руки и лишь потом смог пристроить осколок своего духа-покровителя. И заметь, это был его дух. А что бы стало с человеком, попробуй он взять «голый» не заточенный в предмет осколок? Вот то-то. Помер бы сразу. Зато, если осколок суметь заточить в предмет, то он будет безопасен, но вот чтобы заставить его работать после этого нужно знание. И притом каждому предмету свое.

— А в какие предметы можно спрятать осколки? — у меня вдруг возникло одно подозрение.

— Да в разные! В кусочки руды, чаще всего используют металл. В камни драгоценные и не очень. В любые вещицы, сделанные из этих материалов.

Незаметно подошла Настя и накинула мне на плечи рубаху. Я как приехал, так и стоял в одних штанах.

— Подождите секунду, я сейчас.

Я пошел к экипажу, в котором приехал в деревню.

Только сейчас заметил, что мои товарищи куда-то разошлись, пока я говорил с Буяновым. Вроде приехали, вышли из кареты, все были тут. А сейчас ни Лушки, ни Ивана, ни Степана. Хотя Иван вроде с лошадьми помочь вызвался.

Я подошел к карете и достал с сиденья шкатулку. Вернулся к Буянову и стоящей рядом с ним Насте. Открыл шкатулку, продемонстрировав историку её содержимое. Глаза Буянова заблестели от вида большого количества золотых монет, но я хотел продемонстрировать совсем другое.

Отодвинув монеты в сторону, я очистил от них тот хлам, что собрал со стола Корсакова.

— В такие предметы? — спросил я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

— Именно! — воскликнул Буянов.

Я видел, что он хотел протянуть руку и потрогать камни и кусочки металла, но не стал этого делать. Боялся? Или просто не решился брать в руки?

— Я так понимаю, что ты стащил у отца весьма важные вещи? — спросила Настя, довольно улыбнувшись. — И я сейчас не про деньги.

— Подозреваю, что да. Правда воспользоваться ими никто не сможет. Если только наш уважаемый Антон Владимирович не знает, как это сделать.

— Не знаю, — с сожалением произнес Буянов. — Подозреваю, что и Корсаков не знал.

— А как узнать? — поинтересовалась Настя, опередив меня.

— Для этого особый дар нужен. Нужно уметь с вещами разговаривать. Ну не с вещами, конечно, а с осколками духов. Мастер Вон, по легенде, обладал таким даром и осколок сказал ему, как с ним быть. Но даже с таким даром не всегда можно понять, что «говорит» вещь. Так что, скорее всего, все эти камешки останутся предметами коллекции. К тому же, в Российской Империи людей с подобным даром единицы. Я лично не знаю ни одного, но говорят, главы родов о них знают и стараются поддерживать хорошие отношения. Ведь каждому может понадобиться такая помощь.

Буянов умолк, задумавшись о чем-то своем. Я же смотрел на предметы в шкатулке и думал, как бы разгадать их тайну. Уже некоторое время назад, я подумал о том, что клинок Вона, содержащий осколок духа, не может быть единственным. Мне хотелось связаться с Шансом и расспросить его об осколках. Именно этим я и собирался заняться в тот день, когда поехали расколдовывать Настю. Но вот не срослось.

Информации, полученной от Буянова, было много, но недостаточно. Хотелось знать больше, и я был уверен, что Шанс владеет ей.

У меня была идея, как обеспечить защиту деревни от нападений, и с этим стоило поторопиться. Не ровен час, прискачет Корсаков и решит разобраться с тем, кто залез в его курятник.

Кроме того, были вопросы и по моим фантомам. Мне бы хотелось научиться создавать их на длительное время и использовать по своему усмотрению. Я не говорю об армии чужих, охраняющих деревню или атакующих врагов. Хотя скорее всего, это вызвало бы фурор. Правда не исключено, что мои способности приписали бы к демоническим и решили бы, что мой покровитель дух западного ветра.

Еще не видя, но уже слыша торопливые шаги, я понял, кто к нам спешит.

— Никита Васильевич! — крикнула издалека Анфиса Петровна. — Как я рада, что вы живы! Я так переживала, что свела вас с этим предателем. Попадись он мне, задушу на месте!

Мадам была серьезной, но я видел, что она действительно рада меня видеть.

— И я рад вас видеть, Анфиса Петровна, — с улыбкой произнёс я, как только мадам подошла поближе. — Не переживайте, как сможем добраться до Гончарова, я сам ему голову оторву.

Я усмехнулся, давая понять, что шучу.

— Вот уж нет, предоставьте это мне, — возразила мадам и тоже усмехнулась.

— Анфиса Петровна, — представил я мадам Буянову, — Антон Владимирович Буянов, — сказал я, повернувшись к мадам.

— Очень приятно!

Одновременно сказали мои собеседники и улыбнулись друг другу.

К нам подошла девушка из санитарок и тихо встала в сторонке, ожидая пока мы закончим разговор.

— Ты что-то хотела? — спросил я.

— Вас в лазарет просят подойти, Никита Васильевич.

Девушка сказала это, развернулась и сразу убежала.

— Я с вами, — сказала Анфиса Петровна. — Слышала Терехова привезли при смерти. Я вроде как знакома с ним.

Да уж, почему-то я не сомневался. Мне казалось мадам знакома со всеми главами семей, кто имеет духа-покровителя. По крайней мере всех, кого знал я, знала и она.

— Анфиса Петровна, вы знакомы со всеми в этом городе? — шутливо спросил я.

— Почему же только в этом? — усмехнулась мадам.

— Так вы действительно знаете всех, кому покровительствуют духи? — уточнил я.

— Ну, как сказать, — уклончиво ответила Анфиса Петровна.

Мы вошли в лазарет, и нас сразу проводили в отдельную комнату, где лежал Терехов.

— Вас звал, правда с отцом перепутал, — объяснила мне на входе заведующая лазаретом.

Я кивнул, понимая, что старик по-прежнему плох.

Подойдя, я посмотрел на Терехова. Он лежал с закрытыми глазами. Сейчас на него была накинута простыня. Судя по всему, грязную одежду со старика сняли. Рядом валялись какие-то тряпки, испачканные кровью. Видимо, с недугом пытались разобраться.

— Я здесь, Дементий Васильевич, — произнес я, так чтобы Терехов меня услышал.

Старик медленно открыл глаза. Мне показалось, что в них было больше понимания, чем раньше. Терехов приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, как вдруг перевел взгляд за мою спину и замер.

Едва заметная улыбка изогнула его губы, сразу оживив лицо.

Я обернулся. За моей спиной стояла мадам и молча смотрела на старика в кровати.

— Анфиса, милая, это ты? — едва слышно произнес Терехов.

Глава 19

Анфиса Петровна только едва слышно фыркнула, но взгляда не отвела.