Без фонарика здесь было не обойтись. Света еще было слишком мало, чтобы я мог различать хоть какие-то контуры предметов, даже используя свое усиленное зрение.

Я недовольно вздохнул, прикрыл ладонью фонарь и включил его.

Прямо передо мной, посреди зала стоял каменный прямоугольный «стол». Или точнее лежал вырубленный из камня параллелепипед. На «столе» были разложены какие-то предметы: клещи, молоточки разных размеров, грубые железные ножи, больше похожие на заточки. Я не стал разбираться что там и посмотрел на стены.

Меня пробрала дрожь. Вдоль стен тянулся ряд клеток. Слава духам, пустых. Толстые черные прутья отделяли комнаты от крохотных помещений не более чем метр на метр, между собой разделенных каменными перегородками. У самой стены виднелись вырубленные в породе приступки. На них, скорее всего, можно было сидеть. Кого тут могли держать?

Я осмотрел все помещение. Клеток оказалось по пять с каждой стороны. Все они были закрыты. Решетки оказались дверьми. Прутья были вставлены в деревянные рамы, крепящиеся к каменным стенкам кованными петлями. На каждой двери снаружи имелся засов.

Оглянувшись на Настю, я понял, что она с таким же недоумением рассматривает это помещение.

— Мы заблудились? — шепотом спросил я.

— Нет, просто раньше не было решеток. Тут были ниши для хранения припасов, — так же тихо ответила мне девушка.

Мы не стали задерживаться в этой комнате и пошли дальше.

За новым поворотом нас ждал сюрприз. Я заблаговременно погасил фонарь, так что еще не доходя до угла заметил, что света стало больше и он приобрел едва уловимый зеленоватый оттенок.

Я подкрался к углу и приготовился осторожно выглянуть, как вдруг тишину разорвал пронзительный вопль.

Глава 16

Настя рванулась вперед, но я преградил ей путь, схватив в охапку и зажав рот ладонью. Не время сейчас без подготовки нестись сломя голову туда, где кто-то так истошно орет. Может быть, мы сможем помочь, а может и нет. Сейчас главное самим не погибнуть и понять, что тут происходит.

Крик больше не повторялся. Я выглянул из-за угла.

Посреди довольно большой комнаты, ничуть не меньше той, где мы только что были стоял монолит — криво отёсанный камень с меня ростом. От его поверхности шло едва заметное зеленоватое сияние. Именно его я видел, стоя за углом.

Остальное пространство комнаты оказалось совершенно пустым, но было видно, что на монолит откуда-то сбоку падает желтый отблеск свечи. Нужно было быть осторожным. Мало ли кто там стоит за углом и держит свечу.

Я прокрался вдоль стены, стараясь издавать как можно меньше шума. Настя тихо следовала за мной.

Не заходя в комнату с камнем, я остановился. Прислушался.

Где-то впереди монотонно капала вода и раздавались какие-то ритмичные постукивания. На слух сложно было понять откуда они идут, но я был почти на сто процентов уверен, что не из комнаты. Может быть, и свеча находится там, откуда шел звук?

Вновь подойдя к углу, я остановился.

Свет был слишком тусклым, чтобы его источник был в комнате с камнем.

Я заглянул внутрь. Справа от меня была закрытая дверь с крохотным окошком на уровне глаз. Оттуда и падал свет. Оттуда и шел звук. За дверью явно кто-то был.

Я оглядел комнату с монолитом и убедился, что в ней никого нет. Прошел прямо к камню и коснулся его ладонью. Поверхность оказалась теплой. Примерно так грела ладонь рукоять кинжала с осколком Шанса, и такое же тепло шло от моего медальона.

Черт! Похоже, в этом монолите был растворен осколок духа. И я даже догадывался чей.

Настя подошла ближе и потянулась рукой к поверхности монолита. Я помотал головой. Не стоило её касаться. Мало ли что. Настя отдернула ладонь, так и не притронувшись к камню.

Кивком головы, я указал на дверь. Настя пожала плечами.

Я подкрался к двери и осторожно заглянул внутрь. Там оказалось какое-то подобие кухни. У противоположной от двери стены находился очаг, вырубленный в породе. Было видно, что белесый дым от поленьев уходит куда-то вверх. Похоже, там было прорублено отверстие дымохода. Над горящими поленьями висел объемный котел, где что-то бурлило. В голове всплыли образы из детских сказок, как ведьма варит своё зелье. Ведьма обнаружилась тут же рядом.

Ближе к двери стоял стол, за которым стояла пожилая женщина в старом грязном поварском колпаке. Какого черта тут делает повар? Я присмотрелся, оказалось за поварской колпак я принял задравшийся головной платок монахини. Но женщина действительно возилась с чем-то. На столе стояла большая ступа, а в руках монахиня держала пестик.

Этим пестиком она монотонно постукивала по лежащему на столе куску камня, издающего зеленоватое свечение. Монахиня крошила осколок монолита. Я оглянулся и понял почему глыба показалась мне криво отесанной. От нее бессистемно отламывали куски. Я вернулся к созерцанию действий монахини.

Наконец, закончив дробить камень, она ссыпала все осколки в ступу и принялась их толочь. Растирала с минуту. Все это время я наблюдал, что же произойдет дальше. Закончив приготовления, монахиня подошла к котлу и высыпала туда содержимое ступы.

Вот черт! Она добавляет крошево от камня с осколком духа в нем в какую-то жуткую еду. Не удивлюсь, если этой гадостью кормят послушниц. Как они тут еще живы-то на такой пище.

Я вспомнил зеленоватое свечение в груди Настиной матери. А ведь похоже, что ее кормили этой гадостью. Теперь я понял, что свечение шло не совсем от груди, а скорее от брюшных внутренних органов. Крошево каким-то образом задерживалось в организме. В почках, печени, может и в кишечнике что-то оставалось.

Твою же мать! Они пичкали ее этой гадостью, словно малыми дозами яда. Не давая организму помереть, но и не позволяя вывести лишнее. Так вот как Императору удалось добиться, чтобы человек получил нужное количество осколка духа внутрь и при этом остался жив. Да, Вон, схвативший сразу весь осколок едва не превратился в серый туман, а тут… Я даже не мог подобрать нужного слова. На ум шла лишь гомеопатия. Я и в своей предыдущей жизни ей не доверял, а уж теперь и подавно не стану.

С этой кухней все было ясно. Пора было идти дальше. Нужно бы еще узнать кто и от чего кричал. И почему сейчас все тихо? Может это кормление этим жутким варевом вызвало такую реакцию?

Я развернулся, подал Насте знак и пошел искать выход из комнаты.

Свой фонарик я уже не включал, отсветы из кухни освещали вход в коридор, а дальше были заметны блики с другой стороны.

Раздался звук льющейся воды, словно её плеснули из ведра на пол. Я прибавил шаг. Судя по звуку, мы были совсем близко.

Впереди замаячил свет. Поворот, еще поворот коридора и выход в новую комнату.

Там горели свечи. Я сразу это понял. И свечей было много.

А еще оттуда слышался какой-то скрежет, словно костью скребли то по камню, то ей же по железу.

Я оглянулся на Настю, та с застывшим выражением решительности на лице шла прямо за мной.

— Постой здесь, — едва слышно произнес я. — Сначала я гляну.

Девушка кивнула и остановилась. Я прошел дальше.

Заглянув за очередной угол, я застыл. Волоски на коже встали дыбом от неожиданности.

С моего места открывался обзор на стоящую посреди комнату огромную клетку, разделенную на две половины толстыми металлическими прутьями.

В одном отделении этой клетки на полу лежала полностью обнаженная девушка. С такого расстояния было сложно разобрать что с ней. Я напряг зрение и заметил, что она дышит, но лежит с закрытыми глазами. Вокруг тела поблескивала лужица воды. Девушка и сама вся была мокрая, словно на нее только что вылили ушат воды. Я посмотрел вверх и нашел над клеткой устройство, наподобие ведра с ледяной водой в русской бане, а точнее в ее коммерческом варианте. От ведра под углом уходила привязанная к ручке веревка. Видимо, кто-то за углом имел возможность ее дергать.

В другом же отделении находилось то, чего я никак не ожидал здесь увидеть и от чего холодок пробежал по спине. Почти все пространство, обрамленное толстыми прутьями, занимала тварь. Точно такой же монстр, какие падали с неба на польской границе. Твари там было явно тесно, и она, прижавшись уродливой головой к перегородке между отделениями, тянула свои передние конечности к девушке.