Женщина, сидящая от него по правую руку, лишь слегка подняла глаза и отвернулась, словно в моем появлении не было ничего необычного.

— Настя! — позвал я девушку, не обращая внимания на поведение Императора.

Девушка никак не отреагировала на мой голос. Она как сидела, склонившись над тарелкой, так и осталась сидеть в такой же позе, даже голову не повернула.

Я вспомнил, что Шалок владеет ментальным контролем и быстро сложил дважды два. Накинул на Настю защитный кокон. Он непроницаем для магии, и я надеялся, что смогу отсечь все возможности контроля.

Император приподнял бровь, наблюдая за моими действиями, но пока так ничего и не сказал. Просто отложил вилку с ножом в сторону и чуть отодвинул тарелку от себя.

Взгляд девушки стал чуть осмысленней. Настя медленно повернулась и посмотрела на меня. Выглядело так, словно она не понимает, что происходит. Будто только сейчас осознала, что находится во дворце.

— Милая, — позвал я ее, — ты меня слышишь?

Наверное, если бы я не был так сосредоточен на Насте, я бы заметил бросок.

Практически из положения сидя мать Насти вскочила на стол, что признаться было тяжело сделать в длинном платье. Она схватила столовый нож с острым кончиком и одним нечеловеческим прыжком преодолела больше половины расстояния до меня. Я шарахнулся назад. Во-первых, от неожиданности. Во-вторых, чтобы избежать участи куска мяса на тарелке. Женщина орудовала ножом, как швейная машинка иголкой. Пыталась ткнуть им в меня с частотой три удара в секунду.

Служанка закричала, попятилась и завалилась на спину, запнувшись за стул.

Император едва глянул на нее, и женщина тут же замолчала, поднялась, схватила упавший с подноса нож. Правда ее движения были гораздо медленнее, чем у Настиной матери. Так что опасности с ее стороны было меньше.

Я сделал три шага в сторону служанки, подцепил ногой с пола серебряный поднос, оброненный ей, подбросил его, поймал в воздухе. Заблокировал им выпад ножом, и плашмя саданул служанку по головке, одновременно скользнув вправо, уворачиваясь от удара «швейной машинки».

Глаза прислуги закатились, и она вновь стала заваливаться, но вдруг замерла в какой-то неудобной позе, развернулась и бросилась на меня с откинутой назад головой, даже не глядя. Это уже вообще не в какие ворота не лезло.

Я ударил ей в грудь ногой с разворота. Женщину откинуло назад. Набросив на нее защитный кокон, чтобы лишить возможности контроля, я подставил серебряный поднос под удары столового ножа, крутанулся вокруг своей оси, чуть пригнувшись. Заметил, что служанка отлетела к стене, окутанная коконом, и теперь лежит там без сознания.

Император зааплодировал.

Его марионетка продолжала тыкать в меня ножом с остервенением берсерка. Я едва успевал уворачиваться и блокировать удары. От звона стали о серебро закладывало уши.

Мне удалось провести подсечку. Мать Насти упала, сильно подвернув левую руку. Кисть выгнулась под неестественным углом. Женщина вскочила, даже не обратив внимания на повреждение, и снова бросилась на меня.

Я создал фантом бетонного столба прямо на пути марионетки. Она врезалась в него лбом. Столб рассыпался желтыми искрами, а женщина замерла на секунду мотая головой и приходя в себя.

Можно было попробовать накинуть на нее кокон, ведь тогда контроль должен был исчезнуть. Я так и сделал. Император заржал в голос. Аж за живот схватился.

Женщина, все с тем же энтузиазмом, принялась тыкать в кокон ножом изнутри. Щит таял на глазах. Все-таки в нем есть какой-то запас прочности при нанесении физического урона.

Настя застонала в своем коконе и заморгала, окончательно приходя в себя.

Я схватил со стола такой же нож, какой был у Настиной матери и принял стойку. В одной руке серебряный поднос, который я держал за ручку, во второй столовый нож.

Император подошел ближе к Насте. Я не понял, что он делал, но кокон вокруг Насти вдруг начал истончаться. Черт!

Я накинул поверх первого второй. Сосредоточился и создал что-то наподобие руки-манипулятора. Схватил ей кокон с Настей внутри и перенес в дальний от Императора угол комнаты.

Манипулятор исчез одновременно с коконом вокруг императорской марионетке. Я не успел защититься подносом и получил мощный удар плечом в грудь и порез на боку.

Зато одновременно с уходом от следующего удара мне удалось рубануть ножом сверху вниз. Тело женщины выгнулось назад, но его амплитуды не хватило чтобы полностью уйти от удара. Я разрезал платье от горла и почти до пупка. А грудь у женщины была что надо. Сразу видно, что этой частью тела Настя пошла в мать.

Не обращая никакого внимания на оголенные прелести, женщина попыталась вновь прыгнуть на меня, но сейчас я был готов. Ушел в сторону подставив бедро, извернулся и толкнул в спину пролетающее мимо меня тело. Женщина зацепилась за выставленное бедро и кубарем покатилась по полу, с размаху ударилась головой в чугунную заслонку изразцовой печи. Звук получился такой, что я думал: ее череп лопнул. Тело отреагировало как-то странно. Упало на спину, выгнулось и словно подернулось серым туманом. Всего на мгновение.

Где-то внутри на уровне желудка я увидел едва заметное зеленоватое свечение. Мягкое и ненавязчивое, такое, как я видел при создании артефакта с осколком Шанса. Только свечение это шло откуда-то изнутри тела, словно мать Насти проглотила маленькую зеленую лампочку.

Я потратил долю секунды на определение диспозиции. Император так и стоял у стола. Настя поднялась на ноги, находясь в коконе в углу комнаты. Служанка валялась без сознания. Мать Насти вывернувшись каким-то невероятным образом, уже была на четвереньках готовая бросится в драку.

Я создал веревку из чистой энергии и мысленно завязал самозатягивающийся узел на лодыжке женщины, второй конец привязал, так же мысленно, к чугунной заслонке. Надеюсь, изразцовые печи во дворце императора делали на совесть.

Император оказался вне поля моего зрения, я был занят с его марионеткой. Вдруг затылок отозвался одновременно каким-то теплом и внутренней головной болью. Я обернулся. Император серьезно и пристально смотрел на меня. Словно пытался убить глазами. Выражение его лица резко начало меняться. Напряжение стало таким, что я испугался не обделался бы он прямо там. Скулы и шея покраснели от натуги, глаза лезли из орбит. Минуту назад этот человек казался мне идеалом спокойствия с учетом той ситуации, в которой мы все сейчас были. А теперь он выглядел, как штангист пытающийся взять запредельный вес.

— Не может быть! — прохрипел Император. — Всегда ведь срабатывало, никогда не подводило!

Я вдруг вспомнил сцену в одном из фильмов и рассмеялся.

— С мужчинами иногда так бывает, — произнес я. — Тут главное расслабиться и немного подождать. Не пытайся повторить сразу.

Император в один миг расслабился, краска спала с лица, улыбка снова скривила рот.

Из-за спины раздалось металлическое бряканье. Я оглянулся. Мать Насти пыталась ножом сломать заслонку печи. Что ж удачи! Женщина молча то боролось с чугуном, то начинала рваться и дергаться, словно дикий зверь в клетке.

— Мама? — тихо произнесла Настя из своего угла.

— Впечатляет, — уже придя в себя, громко сказал Император. — И эти все твои светящиеся рассыпающиеся штуки. Пфф! — он взмахнул и развел руками. — Действительно впечатляюще!

Петр Андреевич подошел к столу и уселся на свой стул, как ни в чем ни бывало.

Привязанная женщина все еще не оставила попытки сорваться с привязи. Император бросил на нее быстрый взгляд, и та затихла.

— Что, прикажешь ей перегрызть веревку? Или отрезать себе ногу?

— К чему столько жути? — удивился Император. — И раз уж мы в неформальной обстановке, можешь обращаться ко мне на ты.

Я и так к нему обратился на ты, но он сделал вид, что это происходит с его разрешения. Все же мне эти вещи претили до сведения скул.

— И кстати, как получилось, что ты устоял против моей ментальной атаки?

— Не скажу! — зло ответил я.